Месячный архив: Февраль 2023

За отставку генпрокурора отдали голоса 291 парламентарий.

Народные парламентарии поддерживали президентский проект распоряжения «О предоставлении согласия на избавление главой Украины Яремы В.  с должности ведущего прокурора Украины». За аналогичное решение отдали голоса 291 нардеп.

«Согласиться на отрешение главой Украины Яремы В. Григорьевича с должности ведущего прокурора Украины», — пишется в распоряжении.

Раньше в Раде составляли подписи за отставку Яремы. Его винили в безрезультатной работе, например в неимении итогов по следствию дел против прежних высочайших российских госслужащих.

Как писал Журналист.net, Петр Порошенко предлагал Раде поддерживать кандидатуру В. Шокина на пост генпрокурора.

 

Организация Эпл стала первой североамериканской организацией, чья капитализация превзошла 700 миллионов долларов США, и этим самым доказала собственное звание самой дорогой компании мира. Про это рассказывает The США Today.

На закрытии продаж 10 марта, стоимость активов Эпл составила 122,02 доллара США, что дает возможность расценить ее рыночную капитализацию в 710,7 миллионов долларов США. До этого ни одной общественной компании США не получалось прорвать планку в 700 миллионов долларов США по капитализации.

Текущая оценка бизнеса Эпл приблизительно в два раза опережает Google, в 8 раз — McDonalds и в 24 раза — Твиттер.

Доржи Батомункуев, 20 лет, 5 автономная танковая команда (Верхнеудинск), армейская часть № 46108. Срочнослужащий, призван 25 декабря 2013 года, в начале июня 2014 закчлючил договор на 3 года. Идентификатор 200220, военнослужащий купон 2609999.

Лицо сожжено, обмотано бинтом, из-под бинта играет кровь. Кисти рук также замотаны. Уши обгорели и стянулись.
Про это сообщает в «Новой газете» спецкор Ирина Костюченко.

Я понимаю, что его поранить в Логвиново. Логвиново — горловину Дебальцевского котла — утром 9 марта заровняла и сомкнула фаланга спецназа ДНР (на 90% заключающаяся из жителей России — созданных добровольцев). Автоклав был сомкнут настолько быстро, что российские боевые, бывшие в Дебальцево, не могли знать про это. В дальнейшие часы войска самопровозглашенной ДНР свободно жгли автомашины, выходные из Дебальцево. Так погиб зам. главы Нато.

Часть отошел, занявших позиции казаков-ополченцев укрыло российской артиллерией. Тем временем, российские боевые начали создавать рывок из котла. На удержание позиций был нацелен отечественный танковый взвод, пару дней к тому моменту располагающийся на территории Донецкой области.

Мы беседуем в Донецке, в ожоговом центре при районный главной медицинской клинике.

 — 19 марта я разразился. В вечер. 19-е количество по буддистскому календарю казалось Новым годом. Таким образом год стартовал для меня трудно. (Старается порадоваться, из уста оперативно протекает кровь). Позавчера мне бинтом лицо утомили. У меня вообще лицо засушилось. Процедуру пока не выполняют, поскольку я хуже вынесу проезжую часть. Пальцами когда шевелю, также кровь протекает. Рассчитываю в Россию угодить побыстрей.

— Как вас поранить?

— В танке. Танковый поединок был. Я в врага самолет попал, он разразился. Попал еще под другой самолет, однако у него оборона была, прекрасно оборона повлияла. Он открылся, скрылся в лесополосе. Затем мы делали класс на другое место. И он как наподдаст нас.

Звук такой громкий — «тиннь». Я глаза открываю — у меня свет перед глазами, весьма блеск. Слышу: «тррц, тррц», это в заряде порох разрушается. Открываю люк, но раскрыть не могу. Единственное, что полагаю: все, помру. Полагаю: че, все, что ли? 20 лет протянул — и все? Затем в голове оборона. Поворочался — идти могу, означает, здоровый. Здоровый — означает, нужно вылазить.
Снова проверил раскрыть люк. Раскрылся. Сам из самолета вылез, с самолета снизился — и давай кувыркаться, чтобы свет затушить. Увидел немножко дождь — к снегопаду пополз. Кувыркаться, зарыхляться. Однако как зарыхлишься? Ощущаю, лицо все пылает, шлемофон пылает, руками шлемофон снимаю, гляжу — совместно со шлемофоном кожа с рук слезла. Затем руки выключил, давай шевелить, далее дождь находить. Затем прибыла БМП, автолюбитель вылетел: «Братан, братан, следуй сюда».  Гляжу, у него баллон пожарный ярко-красный. Он меня выключил, я к нему бегу. Орет: «Ложись, ложись» — и на меня лег, еще выключил. Начальник батальона пехоты выдернул промедол — в точности вспоминаю, и меня в БМП втиснули. И мы с битвой ушли оттуда. Затем вынесли на самолет, на танке мы отправились до некоторого села. И там меня мужчина какой-нибудь все раскалывал чем-нибудь, что-нибудь мне заявлял, со мною общался. Затем в Горловку въехали. Также все ноги раскалывали, в мускулы промедол, чтобы не потерял сознание. В Горловке расположили в реанимацию, как я вспоминаю. Затем рано днем меня сюда доставили, в Донецк. Опомнился я тут от того, чего хотелось есть. Опомнился я 20-го. Ну, как могли, насытили.

Автодорога

 — Как вы попали сюда?

— Я призывался 13-го года 25 декабря. Попал по доброй воле. Сюда посылали лишь контрактников, но я посетил Ростов-папа, будучи бойцом неотложной службы. Однако я, будучи срочником, отличные итоги давал — что по огневой подготовке, что по физической. Я призывался вообще с Читы, в Чите курсовку прошел, но в части Верхнеудинск принял решение остаться по договору. В начале июня сообщил доклад с просьбой. Попал во 2-й взвод. Но 2-й взвод — в случае битвы всегда первым эшелоном выбывает, в любой армейской части есть такое отделение. У нас были, разумеется, контрактники в взводе, однако преимущественно срочники. Однако к весны, к октябрю начали создавать из всех батальонов нашей части контрактников, чтобы сделать из них 1 взвод. У нас не хватало в части контрактников, чтобы сделать танковый взвод, потому к нам еще перекинули контрактников из города Кяхта. Нас всех в кучку собрали, мы знакомились, дня 4 совместно пожили, и все, в состав.

У меня срочка могла окончиться 27 декабря. Но в Ростов-папа мы посетили ноябре, у меня еще срочка тянулась. Таким образом договор у меня стартовал тут. Мы 5-я танковая автономная команда.

Доржи Батомункуев

— Вы не увольнялись?

— Нет, я не лишен работы.

— Вы двигались на учения?

— Нам заявили, что на учения, однако мы знали, куда едем. Все мы знали, куда едем. Я был настроен духовно и на психическом уровне, что надо будет в Украину.

Мы бронетанки еще в Верхнеудинск зарисовали. Напрямую на вагонном составе. Закрашивали номера, у кого-то на танках был знак гвардии — также. Нашивки, шевроны — тут снимали, когда на полигон прибыли. Все снять… с целью маскировки. Документ в армейской части оставили, военнослужащий купон на стрельбище.

Так у нас опытные есть ребята. Кто-то год с излишним на договоре, кто-то 20 лет. Рассказывают: не прослушивайте руководство, мы хохлов бомбардировать едем. Учения даже если выполнят, затем все равно направят хохлов бомбардировать.

Вообще очень много эшелонов ездило. Все у нас в казарме спать. Перед нами ребята-спецназовцы из Хабаровска были, с различных мегаполисов, исключительно с запада. 1 за одним, видите? Ежедневно. Наш шел 5-м, 25-го либо 27 ноября.

По сведениям Минобороны Украины, на территории Донецкой и Луганской областей насчитывается не менее 13 миллионов военных ВС РФ, до 300 танков, не менее 60 ЗРК, не менее 130 систем залпового огня
Магистраль выгрузочная была в Матвеевом Кургане. Пока двигались от Верхнеудинск до Матвеева Кургана, столько мегаполисов вкусили. 10 дней двигались. Чем ближе сюда, тем больше людей нас встречало. Руками размахивают, крестят нас. Мы преимущественно все буряты же. Крестят нас. (Хохочет, кровь вновь протекает).

Но и тут также, когда колесили. Бабули, дедушки, дети региональные крестят… Бабы хнычут.

— Какой полигон?

— Кузьминский. Там очень много подобных полигонов. Палатные рюхи. Одни зашли, иные ушли. Прошлые эшелоны там видели. Кантемировская команда из Московской области была после нас. Там у них солдаты и одна танковая фаланга легкой силе. А наш танковый взвод составляет 31 самолет. Можно что-нибудь солидное сделать.

— Можно было отказаться?

— Можно, разумеется. Никто тебя не понуждал. Были и такие, кто еще в Верхнеудинск отказался, когда почувствовали, что жаренным благоухает. 1 генерал отказался.

— Доклад необходимо писать?

— Я не понимаю. Я же не отказался. И в Ростове на дону были такие, кто отказался. С нашего взвода я понимаю одного. Ваня Романов. Мы с ним еще по курсовке совместно в одной роте служили. Человек невысоких приоритетов. К нам на полигон перед Новым годом заезжал управляющий западным военнослужащим округом генерал-полковник Суровикин. Заезжал в нашу танковую роту. Всем руки пожал… Евгения с собой взял, на отчизну, в Краснодар. Что с Романовым в настоящее время, не понимаю. Однако факт в том, что можно было уйти.

— Суровикин заявлял что-то про Донецк, про Украину?

— Ничего не заявлял. (Хохочет). У нас в поезде, пока 10 суток двигались, различные некоторые слухи были. Кто-то заявлял, что это просто отговорка, кто-то — нет, возможно на преподавание. Но получилось и то, и то. 1 год подготовки прошел, 2-й год, 3-й год. Ну, , означает, в точности на учения прибыли! Ну, либо чтобы показать, что наше отделение на границе есть, чтобы украинцам было немножко ужасней. Просто то, что мы тут — это психическая атака.

Учения, как предполагалось 3 месяца, провели. Но затем… мы под конец учений дни полагали. У нас особые люди есть, замполиты, по работе с собственным составом. Им на совещаниях приводят, они нам говорят. Замполит говорит: «Потерпите неделю, домой поедем». Замена наша прибыла. Нам рассказывают: все, вскоре платформа прибудет, поместим бронетанки, инженеры и автолюбители отправятся на поезде, другие — начальники и наводчики — полетят самолетом с Ростова на дону до Верхнеудинск. 12 часов лету — и дома.

Затем раз — знак дали. И все, мы поехали.

— Когда?

— Числа 8-го марта было. Командир нашей компании просто вышел и заявил: все, ребята, едем, подготовленность номер 1. Подготовленность номер 1 — сидим в танке начатом. Затем колонна выставляется.

— Оперативно уходили?

— Но мы народ военнослужащий, быстро-быстро, махом все. Рюкзак, робот — и в самолет. Самолет забрал, завел и отправился. Все собственное ношу с собой.

Когда только выбывали с полигона, заявили: телефонные аппараты, бумаги — все отдать. Мы с Кузьминского поехали к границе РФ, поднялись в лесополосе. В самолет я сел — еще ясно было, из самолета вылез — мрачно. Затем поступил знак. Все, нам нотаций не разбирали. Заявили: начинаем марш. Мы и без этого все осознали, без слов. Мне-то что, я в самолет сел, ну и все, основное, еду.
— Выходит, никто — ни замполит, ни начальники — с вами про Украину не общались?

— Нет, поскольку и так все осознавали. Чего они будут нам кашицу данную есть. Патриотическую блевоту нам также никто не толкал. Мы всё знали, еще садясь в поезд же.

— Вы осознавали, что пересекаете границу?

— Осознали все, что границу пересекаем. Но как быть? Не станешь же. Указ есть. Так все мы знали, на что идем и что бывает. И все-таки немногие ужасу дал. Руководство наше молодчаги, делают все надежно, хорошо и правильно.

— Когда вы узнали, что маршем идете на Донецк?

— Когда узнали? Когда прочли, что Донецк. Это когда в город заезжаешь… Там еще пометка — ДНР. О, мы в Украине! Мрачно было, в ночь двигались. Я из люка высунулся город посмотреть. Прекрасный город, приглянулся. Слева, справа — все хорошо. С левой стороны гляжу — большой храм сконструирован. Весьма хорошо.

В Донецке мы в пристанище зашли, запарковались. Нас повели перекусить горячего в кампус, затем располагали в комнаты. Затем все мы в одной комнате вошли, у одного из наших был телефонный аппарат. Ну, телефонные аппараты все равно кто-то с собой получил. Обнаружили радио «Спутник». И именно там была обсуждение вопроса по поводу имеется ли боевые тут в Украине. И все посетители такие: «Нет-нет-нет». Мы ротой покоимся такие: ну да. А в открытую кто заявит? Наше правительство все равно осознает, что нужно помогать, если формальный ввод войск сделают, это Европа залупнется, НАТО. Впрочем вы же видите, что НАТО также в данном принимает участие, разумеется, вооружение поставляет им.

— Вам пояснили, на сколько вы прибыли?

—  Нет. Может, вообще до конца битвы.

— Но вы узнавали?

— Нет. Мы осознавали, что здесь от нас вся битва находится в зависимости. Потому нас и 3 месяца эти бранили,  как сидоровых коз, на учениях. Могу с уверенностью сказать лишь, что приготовили на самом деле точно, и снайперов наших, и любые виды войск.

Битва

— Сколько вас зашло?

— Выходит, 31 самолет в взводе. Мы входили поротно. Двадцать танков в любой роте. К каждым 10 самолетам довольствовалось по 3 БМП, мотолыга лечебная и 5 «Уралов» с боеприпасами. Вот это числовой состав хитрой компании ротной. Танковый взвод составляет около 120 человек — 3 танковые роты, батальон снабжения, батальон связи. Плюс пехота, разумеется. Приблизительно 300 человек нас зашло. Все с Верхнеудинск. Преимущественно, огромная часть — буряты. Региональные взглянули на нас, рассказывают — вы безрассудные ребята. У нас же у буддистов так начато: мы веруем Всевышнему, в 3 стихии и в видоизменение. Если ты загнешься, в обязательном порядке вновь появишься.

— Вам на месте поясняли, что вы закрываете автоклав?

— Нет, ничего не пояснили. Вот позиция, вот позиция замыкания огня, туда глядим, никого не производим. Кто едет — насмерть. Свет на поражение.

— Ваши начальники с вами отправились?

— Начальники у нас все молодчаги. Не было такого начальника, который побоялся и чего-то испугался. Все мы были вровень. Вне зависимости, ты генерал либо нормальный. Поскольку мы бьемся плечо о плечо. Начальник взвода моего… Он в настоящее время в Ростове на дону, в точности также обгорел в танке, как я… мой комбат, генерал. Где-то числа 12—14-го, вот в те дни. Поскольку было надо деревню отпустить одну. Не вспоминаю, как именуется… Деревню отбили… прекрасно все…

Мы играли в карусель. Это такой хитрый способ боевой перестрелки из самолета. 3 либо 4 самолета выбывают на этап открытия огня, бьют, как у них завершаются боеприпасы, им на смену посылают также 3 либо 4 самолета, но те грузятся. Так и изменялись.

Однако комбату не свезло. При совершении карусели, когда бьешь с самолета… Самолет весьма неустойчивая автомашина, бывает, что залп затяжной. Ты вроде стрельнул, но он не стрельнул ни линия. Просто не бит самолет, глупо не бит и все. Первый самолет выпалил — бах, 2-й, 3-й самолет — заминка. Но их твердят укропы. И все. Комбат вскочил в собственный самолет, отправился — 1 самолет он истребил, 2-й его истребил.
Информатор комбатовского самолета, Чипсета, он также обгорел. Слесарь… механикам вообще прекрасно. Ты вообще сидишь в танке, у тебя бронь вот такенная, грандиозная бронь… ты целиком закрыт от всего. Механику жить значительно легче. В случае попадания снаряда в башню информатор и начальник как правило зажигаются, но слесарь не пылает, если остроумный — в танке есть такая клавиша — запасной поворот вышки. Она в другую сторону — шух, и ты легко вылазиешь. Мой слесарь так вылез, комбатовский слесарь так вылез.

Гляжу на собственного — он целехонек, цел. На начальника собственного гляжу… Организатор — он там находится, в коридоре. Однако он не так значительно обгорел, как я. У него люк раскрылся, но у меня был прикрытый… Я информатор. Нормальный. Самолет продолжительно пылает.

— Были убитые?

—  Нет. Есть Минаков, которому ногу откололо в танке. По берец ногу порвало. Но на левой ноге у него пальца ноги нет, также порвало. Комбата пожгло, наводчика Чипсету, Спартака… Это на моей памяти.

— Вы совместно с ополченцами боролись? Всеобщие цели были у вас?

— Нет. Они просто… Займут 1 этап, и когда нужно ездить далее неприятеля дожимать, ополченцы отказываются ездить. Рассказывают: мы туда не поедем, там рискованно. У нас же указ надвигаться далее. И захочется — не прикажешь им. Ну и далее едешь. Ну ничего, автоклав мы стиснули .

— Котла больше нет. Все, кто был в котле, или бежали, или убиты. Дебальцево сейчас ДНР.

— Прекрасно. Намеченную цель… сделали.

— Вы, выходит, помогали при организации котла?

— Да, в автоклав всех установили, обступили целиком и вели наблюдение, вели наблюдение. Они старались сделать вылазки — компании пехоты, и на «Уралах», и на БМПхах, и на танках, и на чем можно. У нас указ был бить на поражение . Мы в них выстрелили. Вот они проталкиваются из котла, проезжую часть планируют сделать, бежать планируют, но нужно их к ногтю придавить.

Они в ночь вылазки делают, как вечереет, движуха стартует. Глядишь — и там, и там, человек в танке едет, там люди пошли, ну и свет на поражение. Снарядов никто не сожалел. Боекомплекта хватало. Основной боекомплект — в танке. 22 снаряда во вертящемся  сборочном потоке, и внутри самолета еще раскидывается 22. Всего боекомплект самолета составляет 44 заправочных снаряда. И в «Уралах» 2-й боекомплект мы доставили. У меня самолет был отличный. Не только 72, но самолет 72б. Но бэшка исключается тем, что есть прицел 1К13, он для ночной перестрелки, вечернего исследования, для выстрелов с контролируемыми ракетами. Контролируемых ракет у меня было 9. Накопленные, осколочные еще. Основное — мне продемонстрировали, как пользоваться этим. Сейчас трудно ошибаться. Любые блиндажи, укрытия — все поражалось легко. Предположим, вот разведка доносит, что за домом собрание пехоты врага, 1 БМП и 2 «Урала»… У нас всего было 2 подобных самолета — мой и моего начальника батальона. Так мы по переменке и выбывали. И всегда побеждали. Такой молодчина самолет был, отличный самолет. В настоящее время сгорел.

— Было, что миролюбивых уничтожали?

— Нет. С штатскими автомобилями тащили до последнего. Когда удостоверялись, что укропы — избивали.

Однако был пример, когда вседорожник двигался, мне рассказывают: «Стреляй, стреляй». «Щас, щас», — говорю. Чего мне опасаться, я же в танке. До последнего глядел в прицел. Гляжу — у мужчины повязка черная, ратник. Подумал, в настоящее время бы наподдал, но выяснилось, убил бы собственного.
И БТР еще также двигался. Ополченцы же нам не рассказывают, как движутся. Я нашим ору: «Свои, собственные!» Первый раз испугался. Собственного уничтожать.

— Так вы вообще не связывались?

— Нет. Ополченцы — они необычные. Бьют, бьют. Затем останавливаются. Как на работу идут. Никакой компании нет. Нету главы, боекомандования, все вразнобой.

— В котором городе это было?

— Я не понимаю, что это был за город. Все деревни одинаковые. Повсюду развал, все разбомблено.

— Но сколько вы деревень прошли?

— В точности не заявлю. Деревни 4. Было 1 раз отбив деревни, но в другие просто ездили… (Безмолвствует). Я, разумеется, не очень горжусь этим, что сделал. Что убивал, уничтожал. Здесь, разумеется, очень гордиться невозможно. Однако, с иной стороны, успокаиваюсь тем, что это все для мира, миролюбивых жителей, на которых глядишь — дети, старики, женщины, мужчины. Я этим не очень горжусь, разумеется. Тем, что выстрелил, угождал…

(Продолжительно безмолвствует).

Ужасно. Опасаешься. Подсознанием ты все рано видишь, что там такой же человек, как и ты, в аналогичном танке. Ну, либо пехота, либо на любой технике. Он все равно… такой же человек. Из крови и плоти. Но с иной стороны, видишь, что это противник тебе. Уничтожал ни в чем безвинных людей. Миролюбивых жителей. Детишек уничтожали. Как данная сволочь сидит, весь трясется, просится, чтобы его не убили. Начинает помилования требовать. Да господь тебе арбитр.

Нескольких приняли. Так все жить планируют, когда прищучит. Такой же человек. У него мать. (Продолжительно безмолвствует). У любого человека собственная судьба. Может, грустная. Однако никто их к данному не понуждал. Со срочниками — другое дело. 2 либо 3 тыс из 8 миллионов этих было солдат-срочников. Они по насилию двигались. Я также задумался, насколько бы я поступил. Чтобы я на месте делал мальчугана 18-летнего. Полагаю, понадобилось бы ездить. Ему повелевают. Если не убьешь, рассказывают, тебя убьем и семью вашу убьем, если служить не станешь. Мальчишка тамошний говорил: «Ну как же, что делать, оставалось идти служить». Я говорю: «Были у вас такие, кто уничтожал миролюбивых?» «Были», — говорит. «А ты, — говорю, — уничтожал?» «Да», — говорит. (Безмолвствует). Те наемники, которые с Польши либо любые чечены, которыми движет мысль исключительно, которым не сидится без битвы, — вот их нужно подавлять.

— Вы видели наемников из Польши?

— Нет, однако нам сообщали, что есть.

Миролюбивые

— Разговаривали с миролюбивыми?

 — Нет. Миролюбивое население сами к нам подступали очень много. Мы пытались с ними больно не общаться. Руководство рассказало: в контакты не входить. Когда мы были в Макеевке, они вообще нам заявили, что 70 % миролюбивого населения тут — за укропов, «так что вы будьте на чеку, ребята». В Макеевку зашли, в парке муниципальном мы скрылись, технику спрятали, скрывали — и практически через час по нам начали твердить минометы. Все давай окапываться, рыться, движения делать. Ну что, я в самолет влез — мне пофиг. Самолету от миномета ничего не будет. Часть… даже так рассказывают — если попадет в тебя снаряд «Стрелы», который 4 метра, градовский снаряд, самолету ничего не будет. Самое лучшее пристанище, чем самолет, не отыскать. И мы жили в танке, лежали сидя. Прохладно, однако ничего, так и лежали.

— Но вас не встряхнуло про Макеевку? Что 70 % региональных за Украину, вдруг впрочем?

— Встряхнуло, разумеется. духовно ожидаешь подвоха от всех. Вдруг он тебя… ну там давали нам перекусить. То кофе, то что. Мы брали, не тянули. Вдруг отрава. Однако как рассказывают: «Русских не одолеть. Русских можно лишь подкупить». (Хохочет).

— Не было колебаний: если впрочем 70 %, для чего прибыли?

— Было. Однако 70 % населения одного села для меня как-нибудь несущественно. Необходимо ценить выбор людей. Если Донецк желает независимость, необходимо ее предоставить. Тут с медсестрами, с медицинскими работниками общался. Они рассказывают: нам бы независимость и правительство, как у вас, и Путина.

Ну вот исключительно любопытно: обретет ДНР независимость — дай господь обретет. Что они делать будут? Как в сталинской пятилетке расти будут что ли? Экономики нет. Если экономики нет — означает, ничего не выйдет.

Семья

—  Единственное, что Кобзона здесь повстречать не ждал. (Оглушительно хохочет). 2-й раз в жизни! 23 марта он сюда в клинику заезжал. Но в 2007 году ко мне в школу заезжал. У меня школа в 2006 году стала победителем… самой лучшей школой России-2006. 2-я школа населенного пункта Могойтуй. Он пришел в клинику, я говорю: «А я с вами виделся, мы с вами здоровались». Он такой… глаза выкатил: «Это когда же?». «А вы ко мне в школу прибывали. Я напрямую здоровкался за руку. Нас всех основали, мы к вам руки тянули».

Кобзон говорит: «Ты добивают? Я на тебя гляжу, вижу очертания бурятские». Я говорю: «Да, бурят». Он говорит: «Я 14 мая в Агинское собирался». Я говорю: «Я во 2-й могойтуйской школе учился». Он: «О, понимаю, понимаю, прекрасно, соотечественникам привет от тебя передам». Я говорю: «Передавайте». Ну и все.

Ну и меня по телеприемнику продемонстрировали. Затем данный видеоролик в «Ютубе» смонтировали. Сестра обнаружила данный видеоролик, мамы продемонстрировала. Дома видели, что я тут, что со мною.

— Они знали, где вы?

— Да. Когда у меня отца не стало, я еще небольшой был… У нас есть, как у вас попки, буддистские ламы-монахи. Когда газель отмаливал моего отца, он взглянул на меня и заявил: жить продолжительно будет, судьбу собственную знает. Мне мать это сообщила, когда я заявил, что еду сюда в Украину. Разумеется, она как каждая мать попротивилась, затем общий язык с ней все же обнаружили.

Когда я с Верхнеудинск лишь выбывал… Мы загодя все… предполагали. Я мамы заявил, чтобы молилась за меня, что со мною все будет прекрасно. Газель же заявил, что я продолжительно жить буду. Заявил,  не врал же. Когда в танке пылал, полагал, что газель не прав был. Но оно вот как получилось.

Меня как поранили, я весь обгорел, в санитарку меня возложили, я весь обколотый, боли больно не ощущаю. Там мужик-ополченец. «Позвонить», — говорю. «В Россию? На, позвони». Еще мальчишка какой-нибудь находился с медвзвода,

накопил номер моей матери. Названиваю и говорю: «С Новым годом!» Тогда же Новый год был. Она жизнерадостная, приветствует. Говорю: «Что, как дела?» «А, — говорит, — посетители пришли, ты как?» Говорю: «А со мною все неплохо, обгорел в танке, сгорел немножко». У матери как-нибудь голос изменился.
Я выключился. Мальчишка с медвзвода также бурятенок, давай с ней общаться, унимал ее.

В настоящее время дома все видеоролик взглянули. Все, говорит, возносимся за тебя. Но что им остается делать.

— Будут выплаты какие-то вашей семье?

— А это далеко не понимаю. У нас же в РФ так — как до денежных средств доходит, никто ничего не знает. (Посмеивается). Может, заплатят, быть может, вообще заявят, что ты достаточно давно лишен работы. Не получилось бы так, что я ушел сюда, но значился там. У меня же 27 декабря срочка завершилась. Гоп, и срочка завершилась там, но я здесь вообще актер. Итак вот. Побаиваюсь.

Контракт-то у меня подписан в начале июня. Как курсовку прошел. Вопрошают — кто по договору остается? Ну, я и повысил руку. Первый период договора — на 3 года. Так и подписал. Договорная жизнь — ничего такого, делаешь, что тебе заявят выполняешь все условия начальника, и все. Однако я, когда летом подписывал договор, не помышлял, что я в Украину поеду. (Безмолвствует). Нет, я думал про это. Не полагал. Все же мы от Украины весьма далеко. Есть и прочие округа боевые, которые ближе — северный, восточный, главный. Мы никоим образом не ждали, что в западный военнослужащий округ направят. Нам затем комбат пояснил, что ему на совещании заявили: «Вы сибиряки — вы посильнее будете, вот вас и отправили».

Будущее

— Сожалеете?

— Сейчас-то что сочувствовать . Обиды никакой нет. Поскольку понимаю, что за левое дело сражался. Так регулярно вести глядишь про Украину — выборы, выборы, выборы, затем революция апельсиновая пошла, стартовало Одесса, Жданов… Когда я еще был в Песчанке, в курсовке, в Чите, у нас была НВП, нам подключили ТВ. Подключили вести. И там в Одессе именно… люди сожглись. Мы все… Нам слабо стало. Благодаря тому, что ощущение… пожалуй… что так невозможно. Это недобро, неправильно. Но то, что меня… что на самом деле невозможно срочников сюда нести. Вообще невозможно было. Все-таки, я отправился все равно. С ощущением… не долга, но верности. Тут я нагляделся на то, как уничтожают. Безобразничают. Также ощущение верности. Когда мы в танках едем, временами радиоволну нашу перехватывают укропы. Я в точности вспоминаю там голос мужчины: «Слушайте внимательным образом, столичные, петербургские, ростовские нелюди. Мы вас всех убьем. Вначале убьем вас, ваших жен, детишек, доберемся до ваших опекунов. Мы фашисты. Мы не перед чем не остановимся. Будем вас уничтожать, как наши братья-чеченцы, отрубать вам головы. Помните это. Вышлем вас домой в цинковых гробах, по кусочкам».

У меня дед боролся в Великой Российской, но его друг был с Украины, вот они совместно боролись. От прадеда у меня даже ружье осталась. У нас рыбалка разрешено. Ну я и охотился. Потому бить я с детства еще…

— Как полагаете далее жить?

— Битвы для меня достало. Отслужил, за ДНР боролся. Остается миролюбивый жизнью жить. Обучаться и работать. Организм реконструируется, сражается.

Ну вот я полагаю, что вероятнее всего в Ростове на дону выздоровею. Поеду в Верхнеудинск как груз 300.

Единственное, где я еще планировал быть — это на сенсейшене. Он проходит ежегодно в Питере. Все одеваются по дресс-коду в черное. Прибывают самые лучшие диджеи. У меня сестра была…

Так по миру я поездил много. Я был в Непале, в Тибете. В Тибете весьма хорошо. Город прекрасный, монастыри; был в КНР — в Манчжурии и в Пекине, видел все — и Запрещенный город, и Дворец Правителя, на Великой стенке стоял. Затем был в Даоляне, в Гуанчжоу, там отращивают самый лучший кофе — пуэр. Еще я был в Индии. В Индии были учения нашего Далай-ламы. В Монголии был. На государственной автотрассе есть грандиозная скульптура Чингисхана. Встаешь по эскалатору — оказываешься в голове Чингисхана. Полпланеты прошел, был на Черном море в Сочи. Плескались. Однако что я в Золотом море был, что в Темном, ничего привлекательнее и лучше Байкала нет. Там дача у меня. Рыба неустойчивая есть, сиг, выдра. Какое бы море ни было, Байкал все равно красивее и аккуратный еще.

(Безмолвствует).

Я на наших зла не держу совершенно. Поскольку от этого никто не застрахован. Что будет в бою, никто не знает. Может, ты, может, тебя. Может, останешься там. Может, как я, вынесешь все тяготы.

— К Путину нет вопросов?

— Я против него ничего не имею. (Хохочет). Весьма, разумеется, любопытный человек. И ловкий, и «введем-не введем». «Нет здесь войск», — говорит всему миру. Сам же нас по-быстрому: «Давай-давай». А с иной стороны — иная идея. Если Украина войдет в ЕС, в НАТО, НАТО может открыть здесь собственные ракеты, вооружение, в целом это может. И тогда мы будем под прицелом. Они будут значительно к нам, не через океаны. Вот совершенно через землю. И видишь, что это также отстой, отстойка нашего соображения, нашей позиции, чтобы нас не зацепило, в случае чего. Также, как прохладная битва, вспомните. Они чего-то планировали, но мы установили на Кубе собственные ракеты и эти «все-все-все, ничего не хотим такого». Если задуматься, в настоящее время РФ боится. Как я разбираю и историю исследовал — исключительно вот в последнее время начали с соображением РФ являться. Прежде вот было: СССР  и США — это 2 геополитические силе. Затем мы развалились. Теперь мы снова поднимаемся, снова начинают нас раздражать, однако нас не сломать. Однако они возьмут Донбасс, развернут,  установят, ракеты долетят до РФ если что.

— Вы это обсуждали с замполитом?

— Нет, это у меня на интуитивном уровне, видишь? Я же не идиот. Но с кем-то беседуешь, он не осознает, что я говорю. С генералами общался, они рассказывают — такой ход происшествий вероятен. Мы все же собственные права также защищаем на данной битве.

В субботу утром Доржи еще 2-ух поврежденных солдат транспортировали из Донецка в обходной военнослужащий лазарет 1602 (Ростов-на-Дону, регион Военвед), где они располагаются без занесения в перечни приемочного отдела. Никто из управления армейской части и министерства обороны так и не соединился ни с Доржи, ни с его семьей. Сегодня мать Доржи добралась до в/ч № 46108, где ей рассказали, что Доржи на самом деле есть в перечнях воинов, направленных из данной части на Украину, следовательно, Минобороны целиком сделает собственные обещания перед бойцом, оплатит лечение. «Они заявили, что от него не отказываются», — говорит мать. Зависимость Доржи с семьей получается сохранять благодаря соседям по светлице, одалживающим бойцу телефонный аппарат.

Фото бойца 18+

http://www.novayagazeta.ru/